Счастливцы те, кому не пришлось столкнуться в раннем Новом времени с медиками. Людовику XIV (1638-1715) повезло в этом плане куда меньше. Его мученичество рук лейб-медиков продлилось долгих 79 лет. Своим характерным и очень назойливым запахом «король-солнце» был обязан именно своим врачам.
Почему, собственно, Людовик столь отвратительно пах? Его зловоние было настолько хорошо знакомо современникам, что даже учебники говорят о запахе его Величества, хотя и объясняется он весьма своеобразно: что в 17 веке не было привычки мыться. Люди того времени пытались заглушить отсутствие гигиены присутствием большого количества духов и пудры. Это, якобы, логичное объяснение зловонию к сожалению ложно. Конечно же у каждой эпохи есть свой запах. Средневековый человек наверняка бы упал в обморок, понюхав наши химические препараты для гигиены и чистоты, которыми сейчас веет от всякого современного человека и которые мы, к слову, уже не замечаем.
Слева портрет Людовика XIV в 1661 году руки Шарля Лебрёна, справа портрет короля руки Гиацинта Риго 1701 года
Но то, что Людовик XIV страшно смердел, замечали даже его немытые современники. Существуют многочисленные свидетельства того, какой пыткой была близость с королём или ещё хуже - сотрапезничество с ним. И если мадам де Монтеспан, официальная фаворитка короля и позже морганатическая жена, на протяжении многих лет жизни с ним становилась всё более благочестивой и всё более страстно убеждала Людовика предпочесть религию телесным утехам, этому явно были вполне мирские причины. Хотя поцелуй короля-солнца был как и прежде божественной честью, которой жаждали удостоиться все придворные дамы, пожалуй за исключением Лизелотты Пфальцской, - наслаждением его было трудно назвать. И кто же, как ни мадам Монтеспан, знала это лучше других.
Спасибо французскому историку Луи Бедранд (Louis Bedrand), который разгадал историческую загадку особенного "аромата" великого Бурбона с должной научной серьёзностью. Профессор Бедранд сделал то, что следует делать в случае, когда нездоровится. Он обратился к врачам. А в частности к тем, кто играл в доктора с Людовиком XIV. Таких лейб-медиков у короля было аж три: доктор Валлон, доктор Дака и доктор Фаггон (Dr. Vallon, Dr. Daquin, Dr. Faggon). Лизелотта Пфальцская шарахалась от всех троих, как от чумы. И действительно, каждый из них был врачом как из книжки: без всяких знаний о человеческой жизни, зато наполненным доверху представлениями о врачебном классовом сознании и медицинскими догмами престижнейшего университета того времени - парижского Сорбонны.
Возьмём, к примеру, доктора Дака. В его руках король находился в период расцвета своего мужского достоинства. В голове доктора сидела догма, что во всём человеческом теле нет более опасного инфекционного котла, чем зубы! Поэтому Дака решает, что оставить рассадник инфекции во рту обычных подданных - можно. А вот королю надо бы все зубы вырвать пока они ещё здоровые! Людовик, любитель поесть, очень сильно протестовал. Но доктор Дака был хитёр и нередко пускался на психологические уловки, с помощью которых и проталкивал Людовику все свои бредовые идеи. Врач убедил короля, что выдернуть зубы будет полезным для его славы, престижа и положения. Позже доктор запишет в своём дневнике: "Его Величество ответили мне, что ради престижа готовы на всё, даже умереть".
Людовику XIV всё же не удалось умереть в руках псевдо-зубника в Версале. Даже при том, что доктор Дака был настолько "умелым", что при удалении нижних зубов сломал королю челюсть, а при удалении верхних вырвал большую часть нёба. Причём делал это так, как и завещала великая Сорбонна: без наркоза(!). Через некоторое время нижняя челюсть срослась, вот только нёбо уже было не вернуть! Только доктора Дака это вообще не волновало. Месяц спустя он написал в своём дневнике:"В целях дезинфекции обработал его Величеству дырку в нёбе 14 раз раскалённым железным прутом и всё выжег" (Я не знаю, как вам, у меня боли в зубах и полуобморок, когда я это читаю и перевожу.)
В отличие от короля. Для здоровья его Величества, в этом все лейб-медики Людовика пришли к консенсусу, были хороши только самые сильные слабительные, которые нужно было принимать ежедневно. Поэтому каждый божий день Луи приходилось хлебать "пурген" из змеиного порошка, ладана и лошадиного помёта. Не удивительно, что отвратительное пойло оказывало своё ужасное действие. Так как в круг задач лейб-медиков входила подробная запись, как часто его Величеству нужно туда, куда даже король пешком ходит, до наших дней дошли сведения, что ходил он от 14 до 18 раз! И он ходил - степенно и с достоинством, потому что бежать через весь Версаль королю не подобало! Поэтому разве можно его обвинять в том, что иногда он приплывал в туалет слишком поздно, распространяя на пути тот ещё "аромат".
В 1686 году королевский кишечник наконец-то воспротивился врачебным истязаниям. Сначала во врачебных дневниках учащаются записи вроде "его Величество покакал кровью". Потом на анусе короля-солнце образуется опухоль размером с кулак. Тяжело вообразить, с какими болями жил король. Когда он садился на трон, вернее на свою опухоль, его лицо принимало столь каменный вид, что поползли слухи о смертельной болезни короля.
Двор рассылает приказ всем бюрократам государства, чтобы в Париж привезли всех страдающих похожей опухолью в распоряжение сорбоннского профессора Феликаса (Prof. Felix). Целый месяц профессор учится оперировать на человеческих морских свинках: режет им вдоль и поперёк попы и снова зашивает. Чтобы набраться опыта для несравненно более драгоценной попы его Величества. Оперирует Феликс настолько компетентно, что всех подопытных кроликов тут же увозят на кладбище. Боли Людовика между тем стали настолько невыносимыми, что 17 ноября он издаёт приказ о том, что его нужно любой ценой прооперировать завтра. Из уважения к королевскому престижу операция проходит в узком кругу. Мадам де Монтеспан рецитирует в сердцах:"In manus tuas domine, commendos spiritum meum" (Господь, в твои руки я отдаю свою душу), когда отточенный нож профессора Феликса полосует 10 раз королевскую попу.
Портрет мадам де Монтеспан
Успех операции приписывают скорее молитвам мадам де Монтеспан, чем искусности профессора Феликса. Всё, действительно всё, что можно сказать о придворных Версаля, можно прочесть в одной единственной записи профессора Феликса в своём дневнике. Хирург пишет в первые дни после операции, что более 30 придворных короля обратились к врачу со срочными просьбами удалить и у них подобную опухоль. Феликс обследовал всех и ни одного не нашёл ничего подобного. В это время Луи страдал как раненая лошадь. Операция проводилась, естественно, без наркоза! После операции ему ещё и кровопускание сделали и отправили в церковь, чтобы толкнуть речь благодарности. Чтобы продемонстрировать своё нарастающее оздоровление, королю нужно было принимать пищу в присутствии 30 людей. После полудня ему нужно было на кроваво разрезанной попе отсидеть 2 часа на королевском совете. Потому что даже такая вещь как операция не имела права нарушить устоявшийся порядок дня Версаля.
Открытым остаётся вопрос, как после всех этих бесчеловечных пыток врачами Людовик XIV вообще дожил до 79 лет? Две вещи его спасли. Во-первых, действительно железное здоровье и крепкое телосложение. Шведский посол во Франции пишет о едва появившемся на свет 5 сентября 1636 года Людовике в Стокгольм, что младенец настолько невероятно крепок, что три кормилицы едва справляются с тем, чтобы присытить его. И да будет спасён мир от такого наследника престола, который уже в пелёнках развивает такую энергию. Именно эта невообразимая энергия дарит королю-страдальцу 79 лет жизни вопреки бреду всех его врачей.
Вторая вещь - менталитет короля. Это слова французской историка Мадлен Жакмер (Madeleine Jacquemaire):"75 лет на французском троне в лице Людовика XIV сидел испанец, а не француз". Действительно, Людовик так недолюбливал своего отца Людовика XIII, что в его присутствии было запрещено упоминать имя предка. Зато больше всех на свете Людовик обожал свою испанскую мамО - Анну Австрийскую. Она была для него примером для подражания и в вопросах власти, и в вопросах отношения к жизни. Например, в отношении к болезням, болям и страданиям. Жизненная позиция короля-солнца была совершенно НЕфранцузской. Французская чувственность подразумевала постоянные жалобы на здоровье, чтобы заполучить сочувствие окружения. В этом случае отец Людовика был настоящим французом и развлекал своих подданных с утра до вечера рассказами о своём самочувствии. Они слушали очень внимательно. Видимо в основном потому, что тайно надеялись услышать весть о том, что король наконец-то помирает.
Сам Людовик XIV был совсем иным. Никогда сын испанки не обронил ни слова о своём самочувствии. Даже ужаснейшие муки, доставленные ему лейб-медиками, не заставили его открыть рот и пожаловаться. Величественно, как испанский гранд, проплывал он по Версалю: в животе и кишечнике газы, "радости" полные штаны и с забитым носом, который был брезгливо поднят над всем человечеством, как-будто даже в свои самые постыдные моменты жизни король хотел суверенно пристыдить мир: "Воняю, следовательно, существую!"
Людовик XIV.
Репродукция с сайта
http://monarchy.nm.ru/
Людовик XIV
Людовик XIV Великий, Король-Солнце
Louis XIV le Grand, Le Roi Soleil
Годы жизни: 5 сентября 1638 - 1 сентября 1715
Годы правления: 14 мая 1643 - 1 сентября 1715
Отец: Людовик XIII
Мать: Анна Австрийская
Жены:
1) Мария-Тереза Австрийская
2) Франсуаза д"Обинье, маркиза де Ментенон
Сыновья: великий дофин Людовик, Филипп-Карл, Людовик-Франциск
Дочери: Мария-Анна, Мария-Тереза
На протяжении 22 лет брак родителей Людовика был бесплодным, а потому рождение наследника было воспринято народом как чудо. После смерти отца малолетний Людовик с матерью переселился в Пале-Рояль, бывший дворец кардинала Ришелье . Здесь маленький король воспитывался в очень простой, а порой убогой обстановке. Его мать считалась регентшей Франции , но реальная власть находилась в руках ее фаворита кардинала Мазарини . Он был очень скуп и совершенно не заботился не только о доставлении удовольствий ребенку-королю, но даже о наличии у него предметов первой необходимости.
На первые годы формального правления Людовика пришлись события гражданской войны, известной как Фронда. В январе 1649 г. в Париже вспыхнуло восстание, направленное против Мазарини. Королю и министрам пришлось бежать в Сен-Жермен, а Мазарини - вообще в Брюссель. Мир был восстановлен лишь в 1652 г., и власть вернулась в руки кардинала. Несмотря на то, что король уже считался совершеннолетним, Мазарини правил Францией до самой своей смерти. В 1659 г. был подписан мир с Испанией . Договор был скреплен брачным союзом Людовика с Марией-Терезией, которая приходилась ему кузиной.
Когда в 1661 г. умер Мазарини, Людовик, получив свободу, поспешил избавиться вообще от всякой опеки над собой. Он упразднил должность первого министра, объявив Государственному Совету, что отныне будет сам первым министром, и никакой даже самый незначительный указ не должен быть подписан кем-либо от его имени.
Людовик был плохо образован, едва умел читать и писать, но обладал здравым смыслом и твердой решимостью поддерживать свое королевское достоинство. Он был высок, красив, имел благородную осанку, стремился выражаться коротко и ясно. К сожалению, он был чрезмерно себялюбив, как ни один европейский монарх отличался чудовищной гордостью и эгоизмом. Все прежние королевские резиденции казались Людовику недостойными его величия. После некоторых раздумий в 1662 г. он решил превратить небольшой охотничий замок Версаль в королевский дворец. На это ушло 50 лет и 400 миллионов франков. До 1666 г. королю пришлось жить в Лувре, с 1666 по 1671 гг. в Тюильри, с 1671 по 1681 г. попеременно в строящемся Версале и Сен-Жермен-О-л"Э. Наконец с 1682 г. Версаль стал постоянной резиденцией королевского двора и правительства. Отныне в Париже Людовик бывал лишь наездами. Новый дворец короля отличался необычайной пышностью. Так называемые "большие апартаменты" - шесть салонов, названых в честь античных божеств, - служили прихожими для Зеркальной галереи длиной 72 метра, шириной 10 и высотой 16 метров. В салонах устраивались буфеты, гости играли в бильярд и карты. Вообще карточная игра стала неукротимой страстью при дворе. Ставки доходили до нескольких тысяч ливров на кон, а сам Людовик прекратил играть лишь после того как в 1676 г. проиграл за полгода 600 тысяч ливров.
Также во дворце ставились комедии, сначала итальянских, а потом французских авторов: Корнеля, Расина и особенно часто Мольера. Кроме того Людовик любил танцевать, и неоднократно принимал участие в постановках балетов при дворе. Пышности дворца соответствовали и сложные правила этикета, установленные Людовиком. Любое действо сопровождалось целым набором тщательно разработанных церемоний. Трапеза, отход ко сну, даже элементарное утоление жажды в течение дня - все было превращено в сложные ритуалы.
С молодых лет Людовик был очень пылок и неравнодушен к хорошеньким женщинам. Несмотря на то, что молодая королева Мария-Терезия была красива собой, Людовик постоянно искал развлечений на стороне. Первой фавориткой короля стала 17-летняя Луиза де Ла Вальер, фрейлина супруги брата Людовика. Луиза не была безупречной красавицей и немного прихрамывала, но была очень мила и нежна. Чувства, которые испытывал к ней Людовик, можно было назвать истинной любовью. С 1661 по 1667 г. она родила королю четырех детей и получила герцогский титул. После этого король начал охладевать к ней, и в 1675 г. Луиза была вынуждена уйти в монастырь кармелиток.
Новым увлечением короля стала маркиза де Монтеспан, которая была полной противоположностью Луизы де Ла Вальер. Яркая и пылкая маркиза обладала расчетливым умом. Она прекрасно знала, чего может добиться от короля в обмен на свою любовь. Только в первый год знакомства с маркизой Людовик выдал ее семейству 800 тысяч ливров для уплаты долгов. Золотой дождь не оскудевал и в дальнейшем. При этом Монтеспан активно покровительствовала многим писателям и другим людям искуства. Маркиза была некоронованной королевой Франции на протяжении 15 лет. Однако с 1674 г. ей пришлось вести борьбу за сердце короля с госпожой д"Обинье, вдовой поэта Скаррона, которая занималась воспиатнием детей Людовика. Госпоже д"Обинье было пожаловано поместье Ментенон и титул маркизы. После смерти королевы Марии-Терезии в 1683 г. и удаления маркизы де Монтеспан она приобрела очень сильное влияние на Людовика. Король высоко ценил ее ум и прислушивался к советам. Под ее влиянием он стал очень религиозен, прекратил устраивать шумные празднества, заменив их душеспасительными беседами с иезуитами.
Ни при одном государе Франция не вела такого количества широкомасштабных завоевательных войн как при Людовике XIV. После смерти Филиппа IV Испанского в 1667-1668 гг. была захвачена Фландрия. В 1672 г. началась война с Голландией и пришедшими ей на помощь Испанией, Данией и Германской империей. Однако коалиция, именовавшаяся Великим Союзом, потерпела поражение, и Франция приобрела Эльзас, Лотарингию, Франш-Конте и еще несколько земель в Бельгии. Мир однако длился недолго. В 1681 г. Людовик захватил Страсбур и Казале, а чуть позже Люксембург, Кель и ряд окрестностей.
Однако с 1688 г. дела Людовика стали идти хуже. Стараниями Вильгельма Оранского была создана антифранцузская Аугсбургская Лига, в которую вошли Австрия, Испания, Голландия, Швеция и несколько немецких княжеств. Поначалу Людовику удалось захватить Пфальц, Вормс и ряд других немецких городов, однако в 1688 г. Вильгельм стал королем Англии и направил ресурсы этой страны против Франции. В 1692 г. англо-голландский флот разбил французский в Шербурской гавани и стал доминировать на море. На суше успехи французов были заметнее. Вильгельм был разбит возле Штейнкерке и на Неервинденской равнине. Тем временем на юге были взяты Савойя, Жирона и Барселона. Однако война на несколько фронтов требовала от Людовика огромное количество денег. За десять лет войны было потрачено 700 миллионов ливров. В 1690 г. была пущена на переплавку королевская мебель из цельного серебра и разная мелкая утварь. Вместе с этим росли налоги, которые особенно больно били по крестянским семьям. Людовик запросил мира. В 1696 г. Савойя была возвращена законному герцогу. Затем Людовик был вынужден признать Вильгельма Оранского королем Англии и отказаться от всяческой поддержки Стюартов. Германскому императору были возвращены земли за Рейном. Испании вернули Люксембург и Каталонию. Лотарингия вновь обрела независимость. Таким образом кровопролитная война закончилась приобретением одного лишь Страсбурга.
Однако самой ужасной для Людовика стала Война за Испанское наследство. В 1700 г. умер бездетный король Испании Карл II, завещав трон внуку Людовика Филиппу Анжуйскому с тем, однако, условием, чтобы испанские владения никогда не присоединялись к французской короне. Условие было принято, однако за Филиппом были сохранены права на французский престол. Кроме этого французская армия вторглась в Бельгию. Тут же был восстановлен Великий Союз в составе Англии, Австрии и Голландии, и в 1701 г. началась война. Австрийский принц Евгений вторгся в Миланское герцогство, принадлежавшее Филиппу как королю Испании. Поначалу дела французов шли неплохо, но в 1702 г. из-за предательства герцога Савойского преимущество перешло на сторону австрийцев. Одновременно в Бельгии высадилась английская армия герцога Мальборо. Воспользовавшись тем, что к коалиции примкнула Португалия, еще одна английская армия вторглась в Испанию. Французы попытались нанести контрудар по Австрии и двинулись на Вену, но в 1704 г. при Гехштедте были разбиты войском принца Евгения. Вскоре Людовику пришлось оставить Бельгию и Италию. В 1707 г. 40-тысячная армия союзников даже перешла через Альпы, вторгшись во Францию, и осадила Тулон, но безуспешно. Войне не было видно конца. Народ Франции изнывал от голода и нищеты. На переплавку была пущена вся золотая посуда, и даже на стол госпожи де Ментенон подавался черный хлеб вместо белого. Однако и силы союзников оказались небезграничны. В Испании Филиппу удалось переломить ход войны в свою пользу, после чего англичане стали склоняться к миру. В 1713 г. с Англией был подписан мир в Утрехте, а год спустя в Риштадте - с Австрией. Франция не потеряла практически ничего, а вот Испания лишилась всех своих европейских владений вне Пиренейского полуострова. Кроме того Филипп V был вынужден отказаться от претензий на французскую корону.
Внешнеполитические проблемы Людовика усугублялись проблемами семейными. В 1711 г. от оспы умер сын короля, великий дофин Людовик. Год спустя умерла жена младшего дофина Мария-Аделаида. После смерти открылась ее переписка с главами враждебных государств, в которой раскрывались многие государственные секреты Франции. Через несколько дней после кончины жены младший дофин Людовик заболел лихорадкой и тоже умер. Прошло еще три недели, и от скарлатины умер пятилетний Людовик Бретаньский, сын младшего дофина и наследник престола. Титул наследника перешел к его младшему брату Людовику Анжуйскому, в то время еще грудному ребенку. Вскоре и он заболел какой-то сыпью. Врачи ждали его смерти со дня на день, но произошло чудо и ребенок выздоровел. Наконец в 1714 г. внезапно умер Карл Беррийский, третий внук Людовика.
После смертей наследников Людовик сделался печален и угрюм. Он практически не вставал с постели. Все попытки расшевелить его ни к чему не приводили. 24 августа 1715 г. у него на ноге появились первые признаки гангрены, 27 августа он сделал последние предсмертные распоряжения, и 1 сентября скончался. Его 72-летнее правление стало рекордным по длительности среди всех монархов.
Использован материал с сайта http://monarchy.nm.ru/
Лозинский А.А. Фактическим правителем являлся кардинал Мазарини (Советская историческая энциклопедия. В 16 томах. - М.: Советская энциклопедия. 1973-1982. Том 8, КОШАЛА – МАЛЬТА. 1965 ).
До его рождения на протяжении двадцати двух лет брак его родителей был бесплодным (Все монархи мира. Западная Европа. Константин Рыжов. Москва, 1999 ).
Начало царствования Людовика XIV ().
Черты абсолютизма Людовика XIV (Всемирная история. Том V. М., 1958 ).
При нём произошла стабилизация французского абсолютизма (История Франции. (отв. ред. А.З. Манфред). В трех томах. Том 1. М., 1972 ).
Франция в XVII веке (хронологическая таблица).
Людовик XIII (биографическая статья).
Любвеобилен был Король-Солнце! Он вступал в связь то с маркизой де Монтеспан, то с принцессой Субиз, которая родила сына, очень похожего на короля. Продолжу список: госпожу де Людр сменили графиня Граммон и девица Гедам. Затем была девица Фонтанж. Но пресыщенный сластолюбием король быстро оставлял своих женщин. Почему? Скорая беременность обезобразила красоту каждой, а роды бывали несчастливыми. Сегодня Людовик XIV не был бы столь стремительным, бросая дам, потому что теперь беременность нисколько не портит современных женщин.
by Записки Дикой ХозяйкиГлавный пижон XVII века - Людовик XIV, и .
Поскольку канализация в городах тогдашней Европы практически отсутствовала, на улицах стояли ужасный смрад и вонь, которые пытались перебить запахом терпких духов. Ситуация усугублялась тем, что личная гигиена еще не стала привычной. Даже в королевских дворцах не было удобных туалетных комнат, а если и были, то маленькие и плохо оборудованные. В них едва помещался маленький стол, зеркало, таз с кувшином.
Мыться было принято по частям в тазу, поливая себя из кувшина. Поскольку умывались не каждый день, то помады, которые наносились на лицо, к концу недели образовывали толстый слой. Чистить зубы вообще никому в голову не приходило. Естественно, что от людей сильно пахло прогорклой пудрой, жиром, потом и просто гнилыми зубами. Сам король-Солнце, боясь погибнуть (было предсказано еще до рождения, что ему суждено умереть от воды), за всю свою жизнь мылся только 4 раза! Людовик XIV вообще не умывался (!), а только слегка брызгал на руки и лицо любимыми им жасминовыми «Испанскими духами»! Однажды его любовница госпожа де Монтеспан в сердцах сказала, что «от Его Величества разит, как от вонючего козла»...
Подражая королю-Солнце, аристократия не интересовалась простыми запахами, а жаждала изысканных. Французская парфюмерия того времени переживала необычайный подъем. Жасмин, тубероза и роза - вот основные компоненты для производства духов.
Дворяне обычно носили обувь (полусапожки или туфли с плоским округлым носком - «утиным носом») из мягкой вышитой или тисненой кожи разных цветов (чаще белого) на высоком (от 15 до 24 см! красном каблуке и на толстых (7-10 см) пробковые подошвах, обтянутых красной кожей. В результате некоторых модников стали называть «господин красный каблук».
Предполагают, что моду на такую обувь ввел невысокий Людовик XIV, заказавший в 1660 г. себе на церемонию коронации подобные туфли у известного сапожника из Бордо. На таких каблуках нельзя уже было ходить, а можно было только подпрыгивать. Зато такие высокие каблуки делали походку горделивой, человек словно совершал различные па.
Сначала высокие каблуки носили как женщины, так и мужчины. Но для женщин такие «высоты» были значительно важнее, а потому они «удержались» на каблуках такой гротескной величины. Даже когда каблуки стали тонкими.
Мужчины и женщины брали уроки красивой ходьбы на каблуках. Правда, к концу века каблук стал ниже (король постарел и ему стало труднее передвигаться на высоком каблуке).
За годы правления Людовика XIV мужчина стал более элегантным, более похожим на разряженную женщину, более женственным, неспособным к труду.
Франция в это время была образцом для европейского дворянства, поэтому правилам хорошего тона и моды, которые она диктовала, следовали не только коронованные особы и их приближенные, но и все дворянство в целом. Все это было не простым развлечением, а дорогостоящей и изнурительной игрой, направленной на подчинение себе других.
Вся Европа восторженно говорила о грации француженок, галантности их кавалеров. Везде господствовали французская речь, французские нравы
все старались уподобиться французам и французской моде. Весь цивилизованный мир стал одеваться на французский лад. Сотни, тысячи дворян надевали парики и щеголяли в башмаках на высоких красных каблуках. Всякий, кто хотел прослыть важной персоной, старался подражать французскому монарху. Хотя англичане, немцы, русские и другие народы вносили в одежды что-то свое, но это были лишь детали. Французская мода не только стирала национальные различия - она постепенно сблизила по внешнему виду отдельные сословия. Начиная именно с времен Людовика XIV, можно уже говорить о мировой моде.
Людовик XIV жил долго - 77 лет. И правил он немало - 72 года (1643-1715 гг.). Эти годы были отмечены в истории костюма небывалой роскошью. Стремление к роскоши, расточительные траты на удовлетворение мимолетных капризов короля не прошли бесследно. К концу правления Людовика XIV государственная казна Франции оскудела настолько, что в плавильную печь пришлось отправить королевский золотой сервиз вместе с кольцами для салфеток, украшенными бриллиантами, и серебряный алтарь собора Парижской богоматери.
Таков финал блестящего царствования импозантного государя, когда-то во всеуслышание гордо заявившего: «Государство - это я!». «Солнце» французской моды закатилось. Но придуманный Людовиком образ просвещенного монарха надолго пережил своего создателя...
(1715-09-01 ) (76 лет)Людовик XIV де Бурбон , получивший при рождении имя Луи́-Дьёдонне́ («Богоданный», фр. Louis-Dieudonné ), также известный как «король-солнце» (фр. Louis XIV Le Roi Soleil ), также Людовик Великий (фр. Louis le Grand ), (5 сентября (16380905 ) , Сен-Жермен-ан-Ле - 1 сентября , Версаль) - король Франции и Наварры с 14 мая г. Царствовал 72 года - дольше, чем какой-либо другой европейский король в истории (из монархов Европы дольше у власти были только некоторые правители мелких княжеств Священной Римской империи).
Людовик, в детские годы переживший войны Фронды , стал убеждённым сторонником принципа абсолютной монархии и божественного права королей (ему приписывают выражение «Государство - это я!»), укрепление своей власти он сочетал с удачным подбором государственных деятелей на ключевые политические посты. Царствование Людовика - время значительной консолидации единства Франции, её военной мощи, политического веса и интеллектуального престижа, расцвета культуры, вошло в историю как Великий век . Вместе с тем долголетние военные конфликты, в которых Франция участвовала во время правления Людовика Великого, привели к повышению налогов, что тяжёлым бременем легло на плечи населения и вызвало народные восстания, а в результате принятия Эдикта Фонтенбло , отменившего Нантский эдикт о веротерпимости внутри королевства, около 200 тысяч гугенотов эмигрировали из Франции.
Людовик XIV в детстве
Людовик XIV вступил на престол в мае 1643 года, когда ему ещё не было и пяти лет, поэтому, согласно завещанию его отца, регентство было передано Анне Австрийской , которая правила в тесном тандеме с первым министром кардиналом Мазарини . Ещё до окончания войны с Испанией и Австрийским домом принцы и высшая аристократия, поддерживаемые Испанией и в союзе с Парижским парламентом , начали волнения, которые получили общее название Фронда (1648-1652) и окончились лишь с подчинением принца де Конде и подписанием Пиренейского мира (7 ноября ).
Государственные секретари - Основных должностей секретарей было четыре (по иностранным делам, по военному ведомству, по морскому ведомству, по «реформаторской религии»). Каждый из четырех секретарей получал в управление отдельную провинцию. Посты секретарей были продаваемыми и с позволения короля их можно было передавать по наследству. Должности секретарей были очень хорошо оплачиваемыми и влиятельными. У каждого в подчинении были свои приказчики и клерки, назначаемые по личному усмотрению секретарей. Была также должность государственного секретаря по королевскому двору, которая была смежной, занимаемой одним из четырех государственных секретарей. Смежной с должностями секретарей зачастую была и должность генерал-контролера. Точного разграничение должностей не было. Государственные советники - члены Государственного совета. Их было тридцать человек: двенадцать ординарных, трое военных, трое духовных и двенадцать семестровых. Иерархию советников возглавлял декан. Должности советников не продавались и были пожизненными. Место советника давало дворянский титул.Во главе провинций обычно находились губернаторы
(gouverneurs). Они назначались королем из знатных семей герцогов или маркизов на определенное время, однако зачастую пост этот мог наследоваться с дозволения (патента) короля. В обязанности губернатора включалось: держать провинцию в повиновении и мире, защищать ее и поддерживать в готовности к обороне, содействовать правосудию. Губернаторы должны были проживать в своих провинциях не менее шести месяцев в году либо находиться при королевском дворе, если не было другого дозволения короля. Жалование губернаторов было очень высоким.
В отсутствие губернаторов их заменяли один или несколько генерал-лейтенантов, у которых тоже были заместители, должности которых назывались как королевские наместники. По факту никто из них не управлял провинцией, а только получали жалование. Также были должности начальников малых округов, городов, цитаделей, на которые зачастую назначались военные.
Одновременно с губернаторами управлением занимались интенданты
(intendants de justice police et finances et commissaires departis dans les generalites du royaume pour l`execution des ordres du roi) в территориально обособленных единицах - областях (generalites), которых в свою очередь насчитывалось 32 и границы которых не совпадали с границами провинций. Исторически должности интендантов возникли из должностей заведующих прошениями, которые направлялись в провинцию для рассмотрения жалоб и просьб, но оставались для осуществления постоянного контроля. Срок службы в должности не был определен.
В подчинении интендантов находились так называемые субделегаты (elections), назначаемые из служащих низших учреждений. Никаких решений они принимать не были вправе и могли выступали лишь в роли докладчиков.
Наряду с губернаторским и интендантским управлением во многих регионах сохранилось сословное управление в лице собраний сословий
, в которые входили представители церкви, дворянства, среднего сословия (tiers etat). Численность представителей от каждого сословия варьировалась в зависимости от региона. Собрания сословий занимались в основном вопросами податей и налогов.
Управлением городами занималась городская корпорация или совет (corps de ville, conseil de ville), состоявшая из одного или нескольких бургомистров (maire, prevot, consul, capitoul) и советников или шеффенов (echevins, conseilers). Должности были изначально до 1692 года выборными, а потом и покупными с пожизненным замещением. Требования на соответствие замещаемой должности устанавливалось самостоятельно городом и варьировалось от региона к региону. Городской совет занимался соответственно городскими делами и имел ограниченную автономию в делах полицейских, торговых и рыночных.
Жан-Батист Кольбер
Внутри государства новая фискальная система имела в виду лишь увеличение налогов и податей на возраставшие военные потребности, всей тяжестью ложившееся на плечи крестьянства и мелкой буржуазии. Особо непопулярной была подать на соль - габель , вызвавшая несколько волнений по всей стране. Решение ввести в 1675 году налог на гербовую бумагу во время Голландской войны вызвало в тылу страны, на западе Франции, прежде всего в Бретани , мощное Восстание гербовой бумаги , отчасти поддержанное региональными парламентами Бордо и Ренна. На западе Бретани восстание переросло в антифеодальные крестьянские выступления, подавленные лишь к концу года.
При этом Людовик, как «первый дворянин» Франции, щадил материальные интересы потерявшего политическое значение дворянства и, как верный сын католической церкви, ничего не требовал от духовенства.
Как образно сформулировал интендант финансов Людовика XIV - Ж. Б. Кольбер : «Налогообложение - это искусство ощипывать гуся так, чтобы получить максимум перьев с минимумом писка »
Жак Савари
Во Франции в годы правления Людовика XIV была проведена первая кодификация торгового права и принят Ordonance de Commerce - Торговый кодекс (1673). Значительные достоинства Ордонанса 1673 года обусловливаются тем, что изданию его предшествовала очень серьёзная подготовительная работа на основании отзывов сведущих лиц. Главным работником был Савари , так что этот ордонанс часто называют кодексом Савари.
По вопросам эмиграции действовал эдикт Людовика XIV, изданный в 1669 году и действовавший до 1791 года. Эдиктом постановлялось, что все лица, которые выедут из Франции без особого разрешения королевского правительства, подвергнутся конфискации своего имущества; те же, которые вступят в иностранную службу в качестве кораблестроителей, подлежат, по возвращении на родину, смертной казни.
«Связи рождения, - гласил эдикт, - соединяющие природных подданных со своим государем и отечеством, суть самые тесные и наиболее неразрывные из всех, существующих в гражданском обществе».
Государственные должности:
Специфичным явлением французской государственной жизни являлась продажность государственных должностей, как постоянных (offices, charges), так и временных (commissions).
На постоянную должность (offices, charges) лицо назначалось пожизненно и могло быть снято с нее только судом за тяжелое нарушение.
Вне зависимости от того, смещался ли чиновник или учреждалась новая должность, любой подходящий на нее человек мог ее приобрести. Стоимость должности обычно была заранее утверждена, а деньги, вносимые за нее, одновременно являлись и залогом. Кроме того ещё требовалось утверждение короля или патент (lettre de provision), изготовлявшийся также за определенную стоимость и заверявшийся печатью короля.
Лицам, длительное время занимающим одну должность, король выдавал особый патент (lettre de survivance), по которому эта должность могла быть передана сыну чиновника по наследству.
Ситуация с продажами должностей в последние годы жизни Людовика XIV дошла до того, что только в Париже было продано 2 461 вновь созданных должностей на 77 млн французских ливр. Должностные лица же главным образом получали жалование из налогов, чем из государственной казны (для примера надсмотрщики за бойнями требовали по 3 ливра за каждого быка, ввозимого на рынок, или например, маклеры и комиссионеры по винной части, которые получали пошлину с каждой купленной и проданной бочки вина).
Политическую зависимость духовенства от папы он постарался уничтожить. Людовик XIV намеревался даже образовать независимый от Рима французский патриархат. Но, благодаря влиянию знаменитого епископа Мосского Боссюэта, французские епископы воздержались от разрыва с Римом, причем взгляды французской иерархии получили официальное выражение в т. н. заявлении галликанского духовенства (declaration du clarge gallicane) 1682 г. (см. Галликанизм).
В вопросах веры духовники Людовика XIV (иезуиты) сделали его послушным орудием самой ярой католической реакции, что сказалось в немилосердном преследовании всех индивидуалистических движений в среде церкви (см. Янсенизм).
Против гугенотов был предпринят ряд суровых мер: у них отнимали храмы, священников лишали возможности крестить детей по правилам своей церкви, совершать браки и погребения и отправлять богослужение. Даже смешанные браки католиков с протестантами были запрещены.
Протестантская аристократия была принуждена обратиться в католицизм, чтобы не лишиться своих социальных преимуществ, а против протестантов из среды других сословий пущены были в ход стеснительные указы, завершившиеся драгонадами 1683 г. и отменой Нантского эдикта в 1685 г. Эти меры, несмотря на строгие наказания за эмиграцию, заставили более 200 тыс. трудолюбивых и предприимчивых протестантов переселиться в Англию, Голландию и Германию. В Севеннах даже вспыхнуло восстание. Возрастающая набожность короля находила поддержку со стороны г-жи де Ментенон , которая после смерти королевы (1683) была соединена с ним тайным браком.
Ещё ранее Людовик узаконил двух своих сыновей от мадам де Монтеспан - герцога Мэнского и графа Тулузского , и дал им фамилию Бурбонов . Теперь он в своём завещании назначил их членами совета регентства и объявлял за ними эвентуальное право на престолонаследие . Сам Людовик до конца жизни оставался деятельным, твердо поддерживая придворный этикет и начинавший уже блекнуть декор своего «великого века».
Мадмуазель де Блуа и Мадмуазель де Нант
Во Франции солнце выступало символом королевской власти и лично короля и до Людовика XIV. Светило становилось персонификацией монарха в стихах, торжественных одах и придворных балетах. Первые упоминания солнечной эмблематики восходят к правлению Генриха III, пользовались ею дед и отец Людовика XIV, но лишь при нем солнечная символика получила по-настоящему широкое распространение.
Когда же Людовик XIV начал править самостоятельно (), жанр придворного балета был поставлен на службу государственным интересам, помогая королю не только создавать его репрезентативный образ, но и управлять придворным обществом (впрочем, как и другие искусства). Роли в этих постановках распределяли только король и его друг - граф де Сент-Эньян . Принцы крови и придворные, танцуя рядом со своим государем, изображали разные стихии, планеты и прочие подвластные Солнцу существа и явления. Сам же Людовик продолжает представать перед подданными в образе Солнца, Аполлона и других богов и героев Древности. Король сошел со сцены лишь в 1670 году .
Но возникновению прозвища Короля-Солнце предшествовало ещё одно важно культурное событие эпохи барокко - Карусель Тюильри 1662 года . Это празднично-карнавальная кавалькада, представляющая собой нечто среднее между спортивным праздником (в Средние века это были турниры) и маскарадом. В XVII же веке Карусель называли «конным балетом», поскольку это действо больше напоминало спектакль с музыкой, богатыми костюмами и достаточно последовательным сценарием. На Карусели 1662 года , данной в честь рождения первенца королевской четы, Людовик XIV гарцевал перед зрителями на коне в костюме римского императора. В руке у короля был золотой щит с изображением Солнца. Это символизировало то, что это светило защищает короля и вместе с ним и всю Францию .
По мнению историка французского барокко Ф. Боссана, «именно на Большой Карусели 1662 года в некотором роде и родился Король-Солнце. Имя ему дали не политика и не победы его армий, а конный балет».
Людовик XIV является одним из основных исторических персонажей трилогии о мушкетёрах Александра Дюма . В последней книге трилогии «Виконт де Бражелон» в заговор вовлечён самозванец (якобы брат-близнец короля Филипп), которым пытаются заменить Людовика.
В 1929 году на экраны выходит фильм «Железная маска», основанный на романе Дюма-отца «Виконт де Бражелон» , где Людовика и его брата-близнеца сыграл Уильям Блэкуэлл. Луи Хэйвард играл близнецов в фильме 1939 года «Человек в Железной маске». Ричард Чемберлен сыграл их в экранизации 1977 года, а Леонардо Ди Каприо - в ремейке этого фильма в 1998 году. Во французском фильме «Железная маска» 1962 года эти роли исполнил Жан-Франсуа Порон .
Впервые в современном российском кинематографе образ короля Людовика XIV исполнил артист Московского Нового драматического театра Дмитрий Шиляев , в фильме Олега Ряскова «Слуга государев ».
О Людовике XIV во Франции поставлен мюзикл «Король Солнце ».
Лучшими источниками для ознакомления с характером и образом мыслей Л. являются его «Oeuvres», содержащие «Записки», наставления дофину и Филиппу V, письма и размышления; их издали Grimoird и Grouvelle (П., 1806). Критическое издание «Mémoires de Louis XIV» составил Dreyss (П., 1860). Обширная литература о Л. открывается сочинением Вольтера: «Siècle de Louis XIV» (1752 и чаще), после которого название "век Л. XIV " вошло в общее употребление для обозначения конца XVII и начала XVIII вв.
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Людовик XIII (1601—1643, король с 1610 года) и Анна Австрийская (1601—1666) оба были любимы своим старшим сыном и почитаемы им, но влияние каждого из них на судьбу Людовика XIV было различным.
Придворные смотрели на больного и слабого Людовика XIII прямо скажем не с особым восхищением. Впрочем, король отвечал им тем же, зачастую избегая придворного общества и проводя дни напролёт на охоте в компании избранных кавалеров. Как писал герцог де Ларошфуко, «это человек слабого здоровья, измученный охотой, что значительно увеличивало недостатки его характера: он был суров, недоверчив, людей не любил; хотел, чтобы им руководили, и плохо сносил это. Ум его был мелочен, и о войне он, король, знал не больше простого офицера». Не совсем правдоподобное описание Людовика XIII, короля, которого современники незаслуженно считали слабохарактерным человеком и посредственным правителем. К сожалению, им вторят и многие историки. Кстати, например, кардинал де Ришельё, знавший Людовика наверняка лучше многих придворных, писал о его упрямом и несгибаемом характере. В детстве маленький Людовик как-то не подчинился своему отцу: «Наследник престола наотрез отказался, как его ни уговаривали, перепрыгнуть через ручей в парке Фонтенбло, что привело Короля (Генриха IV. - М.С.) на глазах придворных в такое бешенство, что если бы ему не помешали, он схватил бы его и стал макать в воду».
Людовик Справедливый должен стоять в ряду самых великих правителей Франции. Однако подобный портрет указывает на то, каким видели этого монарха его приближённые.
С одной стороны, король любил своих сыновей - дофина Людовика Богоданного и его младшего брата Филиппа Французского, герцога Анжуйского - он радел об их будущем; с другой, он по-прежнему питал чувства недоверия и неприязни к своей супруге. Порой Людовик XIII, гордившийся своим первенцем, ревновал его к матери.
Несмотря на все внутрисемейные перипетии, в атмосфере которых прошли первые годы жизни будущего Людовика XIV, он всегда чтил и уважал память родителя, умершего в 1643 году. Чувство глубокого почтения к отцу, Людовик сохранил до конца своих дней. Хоть Людовик XIV и знал его очень мало, каких-то четыре с половиной года, умирая, он приказал положить своё сердце рядом с сердцем родителя, у иезуитов на улице Сент-Антуан.
Другой пример сыновнего почтения Людовика XIV к отцу - Версаль. Меланхоличный Людовик XIII любил уединение, придворные увеселения и жизнь в шумном Париже никогда не прельщали его. Поэтому король выбрал скромную деревушку близ Парижа, где в 1623 году приказал построить для себя небольшой охотничий домик, где он мог бы отдохнуть после изнуряющей охоты. Домик был настолько скромным, что никак не мог претендовать на статус королевской резиденции. В Версале Людовика XIII даже не было апартаментов для Анны Австрийской. Замок был скромный, как и его владелец. По словам маршала де Бассомпьера (1579—1646), таким сооружением «и простому дворянину не стоило бы гордиться». Как подметил историк Ф. Боссан, в 20-е годы XVII века Версаль напоминал скорее подсобное строение, чем жилище. Но сын Генриха IV любил частенько наезжать туда с небольшой группой придворных.
Позднее, в 1631 году, Людовик XIII приказал перестроить и расширить Версаль, добавив к нему четыре небольших угловых павильона и отделав фасад строения красным кирпичом. Рядом с замком был даже разбит небольшой парк, который потом станет самым большим парковым ансамблем Европы. Таким образом, Версаль превратился в замок, вполне приличествующий дворянину. Сен-Симон заблуждался, называя уже этот Версаль, образца 1631 года, «карточным домиком».
Уже в юности Людовик XIV выказал страсть к охоте, не меньшую, чем его родитель. Это заставило его обратить свой взор на Версаль отца, который был очень удобно расположен. Со временем молодой король понял, что там он мог бы придаваться не только удовольствиям богини Дины, но и дать волю своему сердцу и чувствам, возникшим к мадемуазель де Лавальер. Только в удалённом от Лувра и Сен-Жермена Версале, который король в первые годы своего самостоятельного правления посещал лишь с избранными придворными и дамами, любовники могли укрыться от многочисленных соглядатаев и сплетников.
Обживая отцовский замок, Людовик XIV, который уже с детства начал проявлять индивидуальность практически во всём, первым делом приказал переделать его внутренние помещения. Фасад здания какое-то время оставался нетронутым, однако вскоре и он претерпел первые изменения, пускай и незначительные. По всему периметру замка был сделан балкон. К замку своего отца Людовик XIV добавил два новых крыла со стороны переднего двора: в одном он поместил конюшни, в другом - службы.
Позднее, в 1668—1670 годах, Версаль претерпит более серьёзные изменения, возможно, что уже тогда Людовик начал задумываться о том, чтобы сделать из него свою главную резиденцию. Хотя ошибочно полагать, что король взял в одночасье и начал строить грандиозный дворцовый комплекс: Версаль, каким мы его знаем сегодня, создавался на протяжении тридцати лет, стройка продвигалась поэтапно. Но уже во время разработки первых проектов король запретил своему главному архитектору Луи Лево (1612—1670) и его команде разрушать дворец Людовика XIII. И это, несмотря на многочисленные уговоры со стороны архитекторов. Все как один, во главе с Лево, пытались уговорить монарха согласиться с их доводами: кирпичный замок покойного короля не вписывался в интерьер новой роскошной резиденции, которая должна быть возведена в камне. Но Людовик был не приклонен. Согласно воспоминаниям Шарля Перро, руководившего в те годы строительным ведомством королевства, архитекторы «находили, что малый замок не имеет никаких согласований, никаких соответствий с новым зданием»:
«Королю предлагали сломать этот маленький замок и на его месте возвести сооружения той же природы и симметрии, что и только построенные. Однако король не соглашался. Ему докладывали, что большая часть превратится в руины, - он приказывал перестроить то, что в этом нуждалось. И спокойно говорил, что можно сломать всё вокруг, но потом перестроить снова так, как было, ничего не меняя».
Есть предположение, что король сохранил отцовский замок потому, что хотел избежать лишних расходов.
Несмотря на то что Людовик XIV очень мало знал своего отца, у него были причины восхищаться им самим, его деяниями, вехами его правления, ведь именно при Людовике XIII начали закладываться основы того государства, над созданием которого впоследствии работал его наследник. Конечно, многое было бы невозможным без участия кардинала де Ришельё, но отрицать заслуги и роль Людовика XIII тоже не стоит.
Кроме того, он был истинным королём-воином, который большую часть жизни провёл в военном лагере и принимал участие в сражениях. Например, Филипп IV Испанский вообще ни разу не командовал армией и не одевал латы (разве что во время позирования для портретов Веласкесу). Более того, в тылу властелин Испании оставался не по собственной воле, а покорно слушаясь своего министра-фаворита графа-герцога Оливареса (1587—1645). Любовь к походной жизни во многом отразилась на вкусах и предпочтениях Людовика XIII: он был неприхотлив в быту и еде (даже живя во дворце, король сам себе заправлял постель). Известен случай, когда, проголодавшись в дороге, Людовик XIII со свитой остановился у постоялого двора, сам приготовил яичницу (король был прекрасным кулинаром), подкрепился сам и угостил приближённых.
Другим увлечением этого короля была охота (неслучайно именно соколиной охоте Людовик XIII посвятил «Мерлезонский балет» из 16 актов, поставленный 15 марта 1635 года в Шантийи). Впоследствии Людовик XIV унаследовал эту страсть от своего отца, правда, с охотой, впрочем, как и с войной, он поступил по-своему. Если Людовик XIII предпочитал охотиться с несколькими компаньонами, отдавая приоритет самому процессу, а не атрибутике, то его сын, напротив, превратил охоту (а затем и войну) в настоящее придворное развлечение с участием дам. Если не считать последних лет жизни, когда организм Людовика XIII был истощён тяжёлыми недугами, он всегда был человеком закалённым и физически развитым.
А что дела государственные? И здесь маленькому дофину было чему поучиться у этого «безвольного» монарха (увы, но даже в современной историографии продолжает бытовать мнение о том, что Ришельё, обладая всей полнотой власти, якобы отодвинул слабого и нерешительного короля на второй план). Например, Людовику XIV наверняка рассказывали о том, что Генрих IV брал своего первенца на заседание Государственного совета с восьми лет. Так что не так уж и скуден был образ царственного родителя, скончавшегося столь рано.
Некоторые историки придерживаются того, что Людовик XIII не был отцом Людовика XIV (сомневаться в том, что Филипп Орлеанский его сын не приходится, так как принц внешне сильно похож на отца). Кого только не прочили в возможные отцы Людовику XIV (среди претендентов называли и графа де Рошфора, и герцога де Бофора), но самыми излюбленными кандидатурами пока остаются кардинал Ришельё и кардинал Мазарини. Однако и эти версии не выдерживают никакой критики. Кандидатуру Ришельё можно отбросить сразу, поскольку в конце 30-х годов XVII века кардинал был уже достаточно больным человеком. Вряд ли он мог рассчитывать на то, что может дать здоровое потомство. К тому же, согласно ещё одной популярной теории, из поколения в поколение в роду Ришельё передавалось безумие. Зная это, главный министр короля Франции, желая королевству только добра и процветания, не стал бы так намеренно «портить» кровь правящей династии. Кроме того, не стоит забывать, что Анна Австрийская и Ришельё тогда находились в состоянии «холодной войны», вряд ли они смогли бы договориться, тем более в столь деликатном вопросе.
Мазарини. Как пишет английский историк Э. Леви, Ришельё понимал, что только появление прямого наследника могло спасти Францию от наследования трона Гастоном, а значит, и от гегемонии Габсбургов на Европейском континенте (Гастон относился к прокатолической, а значит, происпанской партии и не раз пытался договориться с Филиппом IV, тем самым совершая государственную измену). А поскольку король и королева долгое время не имели интимных отношений (в 1637 году скандал с испанскими письмами только усилил кризис между супругами), кардинал предложил иной выход. Он познакомил Анну Австрийскую с итальянским прелатом Мазарини, который уже тогда состоял на его службе. Ришельё весьма порадовался тому, что итальянец понравился королеве. Мазарини тоже влюбился в Анну Австрийскую, о чём свидетельствовали многочисленные подарки (ароматизированные перчатки, масла и духи, которые он присылал ей из Италии), которыми протеже всесильного министра заваливал супругу Людовика XIII.
С середины 30-х годов, согласно Э. Леви, отношения Анны Австрийской и Мазарини превратились в серьёзную любовную связь. Честно говоря, такое утверждение более чем сомнительно. Как верно заметил французский историк П. Губер, тому нет ни одного документального свидетельства. Судите сами, читая воспоминания современников, узнаёшь о характере привязанности Людовика XIII к девицам Лафайет и д’Отфор, об его отношениях с фаворитами (де Люинем, Сен-Симоном, Сен-Маром и так далее). Трудно представить, что царедворцы оставили бы без внимания «серьёзную любовную связь» королевы с итальянским дворянином или не заметили её, тем более, что согласно придворным правилам королева практически никогда не оставалась одна, в том числе и ночью. А после скандала с испанскими письмами Анна Австрийская и вовсе была окружена многочисленными шпионами, которые следили за ней.
Предлагаем проанализировать театральный репертуар того времени, который может послужить любопытным источником, пускай и косвенным. В 1640 году в честь рождения Филиппа Анжуйского Ришельё пригласил королевскую чету и придворных в Пале-Кардиналь на премьеру трагедии «Мирама», в которой был разыгран сюжет романа Анны Австрийской с премьер-министром Англии Бекингемом (1592—1628), со времён коего минуло пятнадцать лет. История довольно старая, но в своё время она сильно взволновала двор. С трудом верится, что кардинал - автор измены королевы (если следовать версии Э. Леви) - сам делал подобные намёки в присутствии как её самой, так и Людовика XIII, который, как известно, был очень ревнив и щепетилен в вопросах чести и морали. Если бы всё было так, как предположил Э. Леви, то подобные намёки могли бы стоить Ришельё не только министерского кресла.
Несколькими годами раньше, в марте 1638 года, когда королева была уже на чётвертом месяце беременности, при дворе был поставлен «Балет о свадьбах без отвращения и без наставления рогов». Опять же, если бы ребёнок был зачат не от короля, а от кого-то другого, то вряд ли эту тему затрагивали бы так явно. Тем более что Людовик всегда принимал активное участие в балетных постановках. Даже если он сам не выходил на сцену, то активно занимался организаторскими вопросами (сочинял музыку, продумывал декорации и костюмы).
Согласно Э. Леви, с 1624 года нет свидетельств тому, что король и королева вступали в интимные отношения. Но это не так. В своей книге «Повседневная жизнь французов в эпоху Людовика XIII и Ришелье» Е. Глаголева рассказала о том, какие усилия принимали царственные супруги, чтобы завести долгожданного ребёнка. По совету врача Бувара супруги ездили на воды в Форш (Нормандию): считалось, что тамошний железосодержащий источник излечивал от анемии. Кроме того, в 1633 году Анна Австрийская совершила паломничество в небольшую деревеньку в области Бри, чтобы посидеть на могиле святого Фиакра. Разочаровавшись в силе святого Фиакра, королева обратилась к святому Норберту. Этот кельнский каноник был дружен со святым Бернаром; говорили, что до своего обращения к вере он прославился как «сексуальный гигант» и имел много побочных детей. В 1637 году Людовик XIII принёс обет, вверив королевство под покровительство Богородицы. Наивно полагать, что, прилагая такие старания, король и королева не исполняли супружеских обязанностей.
Как отмечает ведущий отечественный специалист по эпохе Людовика XIV В.Н. Малов, в характерах отца и сына было некоторое сходство: подобно Людовику XIII, и в отличие от деда, яркого экстраверта Генриха IV, Людовик XIV был интровертом, человеком, углублённым в себя, склонным к скрытности и сдержанности во внешнем выражении чувств.
В 1643 году венецианский посол Джюстиниани увидел в четырёхлетнем мальчике будущего выдающегося правителя: «Государь благородного вида и полный величия». В 1648 году, когда Людовику не исполнилось и десяти лет, другой венецианец написал: «Красота, спокойствие и важность придают совершенство его внешности, его лицо являет серьёзность и строгость. Меланхолия властвует над ним в том возрасте, который обычно полон живости». На людях Людовик явно был серьёзен не по летам. Правда, есть и свидетельства обратного. Например, говорили, что когда актёр комедии dell’arte и создатель образа Скарамуша Тиберио Фьорелли садил маленького дофина к себе на колени и подкидывал его, то добивался большого успеха у будущего монарха. Когда Людовику было два года, он писал на итальянского актёра и сильно смеялся.
В своей речи на закрытии Генеральных штатов 1614—1615 годов епископ Люсонский обратился к Марии Медичи с такими словами: «Счастлив Король, которого Бог награждает матерью, горячо любящей его, заботящейся о его Государстве и имеющей опыт управления его делами». Увы, но в отношении королевы-регентши Марии Медичи это были не более чем комплименты. Вдова Генриха IV не любила своего первенца, поэтому не столько занималась его воспитанием, становлением личности будущего правителя, сколько её подавлением. Чего не скажешь об Анне Австрийской, которой можно было смело переадресовать похвалы кардинала Ришельё.
Анне Австрийской суждено было сыграть более значительную роль в жизни своего старшего сына. Для того чтобы занять подобающее место в истории и быть интересной не только современникам, но и потомкам, королева была наделена многими подходящими качествами.
«Из всех людей, которых я когда-либо встречал, - писал кардинал де Рец, - у королевы было достаточно ума, чтобы не выглядеть глупой в глазах тех, кто её знал. В ней было больше язвительности, чем высокомерия, больше высокомерия, чем величия, она была скорее манерна, чем глубока, скорее неумела с деньгами, чем щедра, скорее щедра, чем алчна, скорее привязчива, чем страстна, скорее несгибаема, чем горда, дольше помнила обиды, чем добрые дела, она в большей степени хотела выглядеть благочестивой, чем была ею, она была скорее упряма, чем тверда, скорее посредственна, чем талантлива».
Типичный словесный портрет эпохи Барокко; он скорее запутывает, чем рассказывает о человеке. Не менее острый на язык Сен-Симон так писал о связи малолетнего Людовика XIV и Анны Австрийской: «Король чуть ли не с рождения был обезволен коварством матери, которая сама хотела править, а ещё более - своекорыстными интересами злокозненного министра, тысячекратно рисковавшего благом государства ради собственной власти». Если не обращать внимания на язвительный тон этого высказывания, то, по сути, оно верно. Именно эти два иностранца: гордая и унижаемая долгие годы собственным мужем испанка и умный, хитрый итальянец - стали правителями Франции и воспитателями её короля.
В противовес де Рецу (который в годы регентства Анны Австрийской был её политическим противником) герцог де Ларошфуко писал о королеве, что «она была очень хороша собой, добра, нежна и очень галантна; в ней не было ничего фальшивого - ни в характере, ни в уме. Она отличалась большой добродетелью».
Положение полуопальной королевы, прожившей практически всё супружество под угрозой развода и монастыря, изменилось с рождением долгожданного наследника. Доселе постылая бездетная супруга короля вдруг стала матерью младенца мужского пола, а значит, и наследника престола. И это после двадцати лет бездетного брака. Поэтому-то рождение Людовика XIV было воспринято французами как настоящее чудо, а Анна Австрийская явилась сопричастной явленному Франции чуду. Кто бы мог подумать, что буквально через два года она, словно в подтверждение последнего, родит королю ещё одного сына, будущего Месье. Согласно традиции регентство при несовершеннолетнем короле Франции принадлежало его матери, и умиравший Людовик XIII при всей его неприязни к супруге не мог её нарушить. Тем более что у него не было иного выбора, так как Гастон Орлеанский часто являлся оппозиционером своего брата и его главного министра. В 1642 году Месье в очередной раз принял участие в заговоре против своего брата.
Воспитание, данное Анне Австрийской при строгом испанском дворе, давало о себе знать и в последующей её жизни. Уже будучи супругой короля Франции, она не пропускала ни одного поста, ни одного большого религиозного праздника, еженедельно причащалась, постоянно посещала монастыри, особенно основанный ею и перестроенный в ознаменование рождения первенца парижский Валь-де-Грас. К подобной регулярности в исполнении религиозных обрядов она приучила и Людовика XIV.
Мальчик не был обделён материнской любовью. «Она растила их подле себя с материнской нежностью, - писала м-м де Лафайет об отношении Анны Австрийской к детям, - вызывавшей порой ревность тех, с кем они делили свои удовольствия». Когда Людовик болел, мать не отходила от его постели. Он отвечал ей столь же сильной любовью и привязанностью. Уже став полновластным правителем, Людовик по привычке побаивался её упреков за свои амурные похождения. Смерть Анны Австрийской, мучительно умиравшей от рака груди в начале 1666 года, он пережил как огромное горе: «Не в силах после этого несчастья выносить вид Лувра, где произошло это несчастье, я тут же покинул Париж и уехал в Версаль, где мне было легче уединиться», - писал Людовик XIV.
Король обращался к примеру матери и в годы своей старости: когда его морганатическая супруга мадам де Ментенон уговаривала закрыть придворный театр как заведение слишком легкомысленное для набожного монарха, Людовик отказал ей, сказав, что его покойная мать всегда любила театр, но от того не утратила добродетели.
Шарль Перро, имевший возможность наблюдать некоторые моменты общения короля и его матери, писал, что «не было сына, который выказал бы большее почтение своей матери за всю свою жизнь».
В посмертной речи, посвящённой Анне Австрийской, Гийом Лебу, епископ Дакса, говорит о нежной привязанности, которая всегда объединяла королеву-мать и Людовика XIV: «Господу было угодно создать два несравненных сердца, сердце матери и сердце сына, и когда говорят о сердце Анны Австрийской, то говорят о его нежности: никто не может быть лучшей матерью - tam mater nulla. А когда говорят о Людовике, то говорят о его уважении и любви: никто не может быть лучшим сыном - tam filius nemo».
